Смерть молчит [Смерть молчит. Другая жена. Коммерческий рейс в Каракас] - Мишель Лебрюн

Цумета молча прошелся по комнате, потом остановился у стола, рассматривая содержимое карманов Бейкера.

— Долго вы еще оставались в салоне? — спросил он и тут же поднял руку, словно ему пришло в голову нечто более важное. — Расскажите мне обо всем, что вы делали после этого. По возможности с учетом времени, будьте добры!

— Я поднялась в номер, приняла душ и покрыла лаком ногти. Когда переоделась и привела себя в порядок, спустилась вниз. Это было в восемь. Может быть, минуту спустя.

— Вы ничего не слышали, проходя мимо этого номера?

— Нет, — она запнулась, глаза ее расширились. — Нет, теперь я вспомнила. Когда я проходила мимо, звонил телефон. Он все звонил, когда я уже свернула за угол, потому я и подумала, что мистер Бейкер уже должен ждать меня внизу в баре. И очень удивилась, когда осмотрелась там и его не обнаружила.

— Вы сидели в баре?

— Нет, я была одна и решила, что лучше подождать на террасе.

— Ага, и там стало прохладно, и вы снова поднялись наверх, чтобы взять жакет. Когда примерно это было?

— Я не знаю точно… Минут в пять-шесть девятого.

Джеф удивился, как точно она указывает время. Сам он вспомнил, что в восемь говорил с портье и потратил не больше двух-трех минут на оформление. На террасе перед отелем он Карен Холмс не видел…

Прежде чем он успел развить свою мысль, в дверь опять постучали. Когда спутник Цуметы открыл, раздался возглас: «Рамон!» — и худой неопрятный тип, ворвавшись в номер, ухмыльнулся Цумете.

— А, — буркнул тот, — что-то быстро «Бюллетень» на этот раз!

— Да нет, — ответил человек с несомненным американским акцентом, — мне просто повезло. Я был внизу на ежемесячном ужине Панамериканской нефтяной компании и вдруг вижу, один из ваших парней что-то вынюхивает. Пришлось и мне заняться охотой. Кем был убитый?

— Американский частный детектив. Гарри Бейкер.

— Что? — человек уставился на Цумету, кадык его запрыгал.

— Вы его знали?

— Конечно. Он заходил к нам в «Бюллетень» сразу после прибытия в Каракас, ведь мы единственная тут английская газета, а он едва владел испанским.

Тут он заметил Джефа и девушку и, обойдя кровать, протянул руку.

— Дэн Спенсер. А вы Джеф Лейн?

— Да, — Джеф пожал костлявую кисть.

— Гарри говорил, что ждет вас, — сказал Спенсер и с любопытством посмотрел на девушку.

Джеф представил ее, и Спенсер слегка поклонился.

— Очень приятно, мисс Холмс. Не знаю, что здесь, собственно, случилось, но если я…

— Вам рановато все знать, — прервал его Цумета. — Сейчас мы отправляемся в управление полиции — в «Сегурналь».

— Надеюсь, я могу поехать с вами? — спросил Спенсер.

— Ладно, не возражаю. Но теперь будьте добры сесть и не мешать мне.

Спенсер присел на край кровати рядом с Джефом и принялся набивать трубку. На вид ему было лет тридцать, сильно сутулые плечи, впалая грудь, желтоватая нездоровая кожа, мышино-серого цвета растрепанные волосы. Легкий летний костюм измят, белая спортивная рубашка не застегнута, открывая свалявшиеся на груди волосы. Весь вид очень неопрятен, однако манеры вполне приветливы и дружелюбны.

Когда трубка наконец задымила, Дэн извлек из кармана карандаш и записную книжку.

— Что вы мне можете рассказать? — обратился он к Джефу.

— Немного. Мисс Холмс договорилась с ним о встрече и пришла сюда взглянуть, готов ли он. Она нашла его на полу мертвым.

Джеф умолк, когда открылась дверь и вошел с докладом один из людей Цуметы. Последовал короткий разговор по-испански, Джеф не понял, о чем там шла речь, но Спенсер, явно заинтересованный, время от времени делал заметки, как, впрочем, и Цумета. Потом тот заглянул в стенной шкаф и обыскал висевшие там костюмы.

Когда вернулся в комнату, в руках держал бумажник свиной кожи. Сказав что-то сотруднику, пришедшему с докладом, открыл бумажник, пересчитал деньги, достал что-то похожее на два телеграфных бланка, прочитал их и проверил остальные бумаги. Когда затем явился эксперт с чемоданчиком для снятия отпечатков пальцев, Цумета обратился по-английски к Джефу и Карен Холмс.

— Теперь мы с вами должны отправиться в «Сегурналь», — сказал он. — Мистер Грейсон уже ждет нас там.

4

Главное управление «Сегурналь» — сокращение от «Сегуридад Насиональ», то есть службы безопасности — оказалось современным бетонным зданием на углу Авенида Мехико. С Цуметой во главе они вошли в вестибюль, миновали справочное окно и поднялись на несколько ступеней в большой зал с кондиционером, который был разделен стеклянными перегородками на небольшие бюро.

С полдюжины хорошо одетых людей сидело там, читая или беседуя; Цумета повел свою маленькую процессию по длинному коридору, затем они снова спустились на несколько ступеней в другой зал, вход в который был перегорожен цепью. Группе пришлось остановиться, пока сотрудник, сидевший за столом у входа, разговаривал по телефону. Стоявший рядом смуглый человек в потертом костюме и потрепанной фетровой шляпе молча разглядывал вновь прибывших.

Получив разрешение, Цумета провел группу по лестнице этажом выше, где вход в приемную тоже был перегорожен цепью.

Телефонная процедура повторилась, затем цепь сняли, и, миновав приемную, все оказались в помещении без окон, зато с прохладным кондиционированным воздухом. Стены там были обшиты панелями, кресла обтянуты темно-коричневой кожей.

Цумета остановился и жестом предложил спутникам садиться.

— Прошу вас подождать здесь! — сказал он и исчез.

Джеф сел на диване рядом с Карен. Он был подавлен и сказал об этом Спенсеру.

— Нам явно дают понять, что здесь кто-то имеет отношение к убийству.

— Может быть, он просто понадобился.

— Кому?

— Педро Видалю. Он тут главный. Кроме того, это организация национального значения, — Спенсер усмехнулся. — Они должны внушать к себе уважение. Так просто тут ничего не делается.

Спенсер снова раскурил трубку. Джеф достал пачку сигарет и предложил Карен. Та поколебалась, но все-таки взяла, поблагодарила и подалась вперед, чтобы прикурить. Лицо ее было все еще бледным, но уже спокойным, смягчился и взгляд темно-синих глаз. Когда же Карен снова откинулась назад, в позе ее было что-то такое беззащитное и беспомощное, что Джеф подумал: надо бы сказать ей несколько ободряющих слов. Но прежде чем они пришли ему на ум, подходящий момент был упущен. Взглянув на Спенсера, он спросил себя, может ли этот человек ответить на вопрос, занимавший его с того момента, когда он обнаружил Бейкера и вспомнил содержание телеграммы.

— Бейкер мне сообщил, что у него возникло небольшое дело, — начал он. — Вы случайно не знаете, что это было?

— Я знаю только, что в субботу он летал на Барбадос и вернулся только вчера утром, — сказал Спенсер. — Зачем — он не говорил. — Дэн покачал головой. — Он был порядочным парнем. Мы познакомились в Лас-Вегасе, я там работал в газете. Если дело было нечисто, он за него не брался. Поэтому для меня тут все загадка.

Спенсер вытянул ноги, с наслаждением затянулся, наморщил лоб и поскреб большим пальцем волосатую грудь. Не произнес больше ни слова, пока Джеф не нарушил молчание.

— Может быть, вы знали в Лас-Вегасе моего брата, Арнольда Лейна…

— Лейна? — Спенсер поднял глаза. — Конечно. По крайней мере, я знаю, кем он был. Впрочем, он сейчас в Каракасе, полагаю, вы знаете, что здесь он именует себя Грейсоном.

Пожалуй, он мог рассказать больше, но тут не вовремя открылась дверь и вошел человек, о котором они говорили.

Арнольд Грейсон огляделся вокруг, и Джеф встал. Это было чисто эмоциональным порывом человека, получившего хорошее воспитание, — пожать руку человеку, которого давно не видел. И этот чисто формальный жест, к удивлению Джефа, его сводный брат просто игнорировал.

— Привет, малыш, — свысока бросил Грейсон.

Господи, как хорошо с детских лет помнил Джеф эту наглую надменность!

— Как я слышал, твой старик наконец-то решился оставить и мне немного. Что с ним только случилось? Совесть замучила?

Джеф отступил назад, стиснул зубы, так что вздулись желваки на скулах, глаза потемнели от гнева. Но он не терял самообладания, потому что помнил о поручении, которое должен выполнить. Ради него он прибыл издалека и сознавал, что глупо было бы с первых минут схватиться со своим сводным братом. Он снова сел, отметив про себя, как сильно изменился за четыре года Арнольд Грейсон.

Будучи в юности крупнее и сильнее Джефа, он оставался все еще хорошо сложенным человеком, а нежелательную полноту умело скрывал под прекрасно сшитым на заказ двубортным костюмом. Лицо казалось несколько опухшим, каштановые кудри изрядно поредели, но были тщательно причесаны, а новое приобретение — тоненькие усики — помогали маскировать узкий рот, который, как помнил Джеф, мог от души смеяться и через мгновение сжаться в холодной гримасе. На первый взгляд тем не менее Арнольд производил впечатление человека значительного, а тот, кто был знаком с ним ближе, знал, что Арнольд всего превыше ценит собственную персону.